Допрос потерпевшего

Допрос потерпевшего несколько отличается от допроса свидетеля. Потерпевший, в отличие от свидетеля, не удаляется из зала судебного заседания, а все время находится в нем. Потерпевший слышит свои показания во время прочтения обвинительного зак­лючения и может их еще раз проанализировать. Потерпевший процессуально более независимая фигура в процессе. Его спрашивают, иногда заискивают, иногда боятся, гак как он может об­жаловать приговор. От мнения потерпевшего по ряду преступлений зависит мера наказания. От его показаний зависит размер ущерба и его значительность. Потерпевший, особенно по поло­вым преступлениям и убийствам, крайне резко и негативно на­строен против подсудимого и его адвоката. Поэтому допрос по­терпевшего ведется с еще большей осторожностью.

Если адвокат видит резко негативное отношение к себе и к подсудимому, лучше вообще уклониться от каких-либо вопросов.

В последнее время, особенно после разъяснения Конституционного Суда РФ, потерпевший стал таким процессуальным участником, с которым приходится считаться как с равноправной стороной. Иногда в одном деле могут появиться сразу два потер­певших. Например, Фрунзенский суд г. Иваново признал не противоречащим действующему законодательству наличие двух по­терпевших.

В 1999 г. был похищен Я., 30-летний дееспособный предприниматель, имеющий ребенка и жену. Пробыл он похищенным чуть более суток. Но его мать заявила, что этим похищением, по ее мнению, была предпринята по­пытка нейтрализовать ее как доверенное лицо одного из кандидатов в де­путаты Государственной Думы РФ. Она переживала похищение, испытывала моральные страдания, следовательно, она должна быть признана потерпевшей. И следствие, и суд с такими доводами согласились. Безус­ловно, необходима предельная осторожность при допросе такого потер­певшего (кстати, юриста по должности и образованию), любой заданный вопрос анализировался через призму всего дела, и на любой вопрос да­вался ответ, неблагоприятный для задающего. Очевидно, нет необходимо­сти пояснять, почему вопросы подобному лицу не задавались.

Стремление потерпевшего как можно сильнее сгустить крас­ки происшедшего понятны, и если есть возможность, то достаточно одним вопросом нейтрализовать всю картину, нарисован­ную четкими красками.

В качестве примера можно привести воспоминание И. Губер-мана о поэте М. Светлове, когда того обязали быть народным за­седателем.

“Шло дело об изнасиловании во врачебном кабинете. Было что-то тем­ное во всем происшествии: врач будто бы для овладения пациенткой использовал какие-то наркотики.

–  Вот под наркозом он меня и снасильничал, – бойко и громко пояснила разбитная бабешка, – я и не почувствовала, потому и не кричала.

Заседатель Светлов поднял голову с ладоней (он дремал, о стол облокотившись) и спросил:

–  Скажите, пострадавшая, вас насиловали под общим или под местным наркозом?

Заседание прервалось и уже в тот день возобновиться не смогло, даже судья не в силах был вернуть своему лицу пристойное выражение”‘.

Допрос эксперта или специалиста в качестве свидетеля требу­ет от адвоката предельного знания предмета, о котором будет идти речь в судебном заседании; предвидения возможных ответов. Если этого не сделать, то не только можно стать предметом насмешек со стороны допрашиваемого, но и нарушить основную заповедь адвоката: не вреди!

Подведем итог и попытаемся суммировать наиболее важные моменты допроса в суде.